Жаба-дурак. Третья еда в пятом ряду. Чиста, наивна и трепетна, как новобранец.
– Артанга! – донеслись с просеки голоса братьев. – Ангарато!
– Я догоню! – откликнулся он, едва повернув голову.
Серые глаза, следившие за ним из листвы, манили сильнее, чем прерванная прогулка. Ветви ивы – не та преграда, которую взгляд проницает сразу, и нолдо медленно протянул руку, разводя серо-зеленый занавес. Так и есть.
Девушка сидела в развилке наклонного ствола. Босые пятки, рубашка в тон листьев. Русый завиток на загорелой щеке. Улыбка.
– Я – Эллуте. А ты… Арт.. Анг-ара… – дважды запнувшись на квэнийских именах, на третий раз она справилась, – Арт-анг-а. Анг-род. Ты – лахэнн?
– Да, – он зачарованно вслушивался в ее речь. – Я из-за моря.
И море пело в его сердце.
– Я догоню! – откликнулся он, едва повернув голову.
Серые глаза, следившие за ним из листвы, манили сильнее, чем прерванная прогулка. Ветви ивы – не та преграда, которую взгляд проницает сразу, и нолдо медленно протянул руку, разводя серо-зеленый занавес. Так и есть.
Девушка сидела в развилке наклонного ствола. Босые пятки, рубашка в тон листьев. Русый завиток на загорелой щеке. Улыбка.
– Я – Эллуте. А ты… Арт.. Анг-ара… – дважды запнувшись на квэнийских именах, на третий раз она справилась, – Арт-анг-а. Анг-род. Ты – лахэнн?
– Да, – он зачарованно вслушивался в ее речь. – Я из-за моря.
И море пело в его сердце.