Колдография: анонс

08.04.2014 в 02:21

Пишет  -feuervogel-:

Колдография: анонс.

"Но война есть война, а Нора есть Нора"
(с) Айриэн

"Мы погибли, мой друг.
Я клянусь, это было прекрасно."
(с) С. Калугин

...до событий канона доживет едва ли половина людей с этой колдографии. Переживет их - и того меньше. Но до событий канона еще далеко - на дворе 24 декабря 1978 года. Канун Рождества. Один праздничный вечер - отнятый у войны или взятый взаймы.
Орден Феникса, каким он был в самом начале.
Кто-то помнит войну с Гриндевальдом. Кто-то прошлым летом закончил школу. Кто-то полон энтузиазма и жажды действий. Кто-то полагает, что дальше будет только хуже - и это тоже повод для своего рода энтузиазма. Кто-то страдает героизмом. Кто-то делает то, что считает должным. Кто-то - из пижонства и прихоти. Кто-то - потому что иначе нельзя. А у кого-то - печеньки. То есть пирожки.
Мы уже дрались плечом к плечу. Мы еще не стояли рядом ни на чьих похоронах. Мы не знаем, что будет дальше.
Здесь и сейчас все еще живы. И в основном счастливы.

Что: кабинетная ролевая игра по миру Гарри Поттера.
Когда: 21-22 или 28-29 декабря 2014 года
Где: в сарае под фиделиусом место проведения уточняется
Кто: -feuervogel- и firnwen

Форма заявки и кастинг воспоследуют отдельным постом.
О своем интересе можно сказать в комментариях к посту или мне в личном сообщении.
Сообщество под игру заводить пока не планирую, информация будет появляться в моем дневнике по тэгу "Колдография"

---

Тудуду

Отвезти пакеты на Новокузнецкую
На работу
Купить еды
Счет в Терралингву
Тест немецкий
Стирка
Елка

---

Я вот думаю: не прихватить ли мне на ЛоГГкон всякие штуки, которые еще не нашли себе хозяев? Набор традиционный - булавки, сережки, умывальные плитки и т.п. Интересно оно кому-нибудь?

PS поскольку любые денежные отношения на территории конвента сурово не одобряются, мешок штук функционирует в режиме безудержного хваста, договоренностей "на будущее" (в том числе ближайшее) и отдачи обещанного.

---

Явление Совуньи

Кроссовер "Винни-Пуха" и "Смешариков".
Написано для команды Сов на ЗФБ-2014.

Сова спал в своем дупле. Светло на дворе, едва за полдень перевалило — почему бы и не поспать благовоспитанной сове, будь та сова великосветской дамой или деревенским, то есть лесным, джентльменом?
Впрочем, было уже совершенно очевидно, что не все разделяют подобные убеждения, а кое-кто — не будем показывать пальцем, хотя это была именно незваная гостья — прямо им противится.
— Сова, открывай! — прокричала гостья откуда-то снизу; Сове в полусне даже показалось, что голос идет прямо из-под пола. — Совец пришел! То есть приехал!
«Сова, открывай, медведь пришел!» — вспомнилось неохотно просыпающемуся Сове. Но снизу кричал и стучал определенно не Винни Пух.
Сова кое-как заставил себя подняться с постели и дотащиться до двери.
За порогом — или, вернее, под ним, поскольку порогом домику Совы служила толстая ветка, протянувшаяся параллельно земле — обнаружилась упитанная почти до шарообразности немолодая сова в полосатой шапочке с помпоном. Оперение кругленькой совы отливало лиловым, а перья по обеим сторонам головы топорщились, как ушки у Пятачка. И ушки эти были, неловко сказать, с кисточками.
Ушки! С кисточками!
Неслыханное дело среди порядочных сов.
Впрочем, среди порядочных сов Стоакрового леса недопустимо и будить сородича среди дня. Это, с позволения сказать, попросту неприлично!
Гостья тем временем утвердила перед собой пузатый саквояж и, даже ради приличия не дожидаясь, пока хозяин дупла проморгается, прокричала, складывая кончики крыльев перед клювом:
— Добрый день! Хотя у кого-то, без сомнения, все еще доброе утро!
— ...в чем я лично сомневаюсь, — пробормотал Сова, бессознательно копируя интонацию ослика Иа-Иа.
Он был твердо убежден в том, что утро добрым не бывает. По крайней мере, если оно, это утро, начинается до заката.
— Здравствуйте! — добавил Сова чуть погромче, натянув на клюв самую светскую из своих улыбок. — Как поживаете?
Разумеется, это был риторический вопрос, и Сова никак не ожидал на него ответа. И тем не менее, гостья ответила, да так, что не осталось ни малейших сомнений в отсутствии у нее воспитания, подобающего приличной британской сове.
— Прекрасно, чего и вам желаю, дорогой кузен!
Сова потерял дар речи.
«Кузен»?!
Эта неблаговоспитанная особа позволяет себе называть его кузеном?!

Тем временем гостья задумчиво рассматривала разбуженного Сову. Клюв тусклый, глаза едва открываются, маховые перья растрепаны несколько сильнее, чем было бы естественно для совы, с которой все в порядке, еще и какие-то коричневые точки и пятна по светлому брюшному оперению... На памяти Совуньи никто, даже Пин — да что там, даже Карыч — никогда подобным «нарядом» не щеголял. Даже Лосяш в минуты высоконаучных страданий! Короче говоря, кузен явно не имел ни малейшего представления о здоровом образе жизни. Подобных родственников судьба посылает, несомненно, во испытание.
Что ж, испытания — даже самые суровые — никогда не останавливали Совунью.
Собрав всю свою решимость, она подхватила саквояж и с едва заметной натугой взлетела на ветку, служившую кузену, очевидно, порогом. Отодвинув опешившего хозяина, она решительным шагом проследовала в дом, привычным взглядом отмечая пыль на этажерке, чуть желтоватое кружево салфеток и просто невероятное количество книг. Определенно, в этом доме было слишком много книг и слишком мало комнатных растений — а, значит, слишком много пыли и слишком мало кислорода! Бедный, бедный кузен, как вовремя пришло это письмо от нотариуса! Несчастного попросту пора спасать!
Дело казалось ей почти безнадежным, но не попытаться было бы преступлением.
— Послушай-ка, кузен! — самым нежным голосом окликнула Совунья. — Где у тебя чулан?
Как ни странно, этот простой вопрос привел Сову в чувство, и тот ввалился в дом, опрокинув подставку для зонтиков и ощутимо потеснив саквояж. Грозно встопорщив перья, Сова встал перед новоявленной кузиной и воскликнул:
— А по какому, собственно, праву?!
— Я твоя четвероюродная тетя, — с достоинством ответствовала Совунья. — Но ты можешь звать меня попросту кузиной. Нотариус, которому было поручено завещание твоего дяди Роберта, известил меня, что я должна принять над тобой опеку. И вот я здесь!
Сова не мог поверить своим ушам. Опека? В его-то возрасте? Спустя столько лет после того, как дядюшка Роберт похоронен, оплакан и благополучно забыт?
— Вот письмо со всеми приложениями, можешь ознакомиться, — лиловая гостья протянула ошеломленному племяннику толстый конверт.
Сова торопливо пробежал глазами письмо, копию завещания, потом копию приложения к завещанию, потом копию приложения к приложению к завещанию... Что-то было во всем этом очень странное. Документы выглядели подлинными и опознаваемыми, но что-то странное все же было.
— Да вы поглядите на дату! — понял он наконец. — Оно же отправлено сорок лет назад!
— Ну что ж, — Совунья стойко выпрямилась, готовая выдержать и этот удар. — Опоздание — не моя вина, но исправить его последствия — моя обязанность.
Сова схватился за голову, застонал и, пошатываясь, вылетел из дома. Он не знал, можно ли спастись от новоявленной родственницы, но если эта катастрофа настолько же стремительна, как и большинство происшествий в Стоакровом лесу, то есть шанс пересидеть беду... ну, хотя бы у Винни Пуха.

Совунья увлеченно драила жесткой проволочной щеткой медный таз для варки варенья, перебирала запасенные кузеном ягоды... конечно, уже слегка увядшие, но это ничего, это еще вполне можно сварить... и размышляла о том, что калиновое варенье с клюквой варится без сахара, следовательно, совершенно безвредно для зубов, а уж сколько пользы будет от него зимой, когда ляжет снег и начнутся простуды! Конечно, без сахара оно получится слегка кисловатым... мм, ну скажем прямо, даже не слегка... но если добавить немного меда... Зимой все мерзнут и все пьют горячий чай! С вареньем! И с медом! И тогда с ними ничего не может случиться!
Да, пожалуй, из кузена еще можно сделать приличную здоровую сову, настоящего члена общества! Не такой уж это и запущенный случай, если приглядеться... Догадался же он запасти на зиму и мед, и калину, и смородиновый лист, и даже стучит в дверь, прежде чем войти — понимает, что в доме все-таки дама, пусть и немолодая, и врач...
Стучит в дверь?
Стучит в дверь! Вернулся! Какой сознательный мальчик!
На этой торжественной ноте Совунья со стуком поставила таз на пол и, все так же со щеткой в руке, направилась-таки к двери, поскольку стук повторился уже в третий или четвертый раз. На минуточку Совунья даже спохватилась и посмотрела на часы — батюшки, да ведь уже почти пять! И какой сегодня сильный ветер! Неужели...
Но нет. На пороге стоял всего лишь кузен Сова, ни капли не похожий на вечно ожидаемого капитана. Узрев лиловую «тетушку», он обреченно вздохнул и поздоровался.

Сова не застал Винни Пуха дома: похоже, медвежонок снова убежал играть с Кристофером Робином и Пятачком. Не застал бедолага и Тигры, — впрочем, это было как раз совершенно естественно, — а у Кролика не нашлось для него времени, поскольку именно сегодня Кролик подвязывал помидоры. Впрочем, какой помощи против внезапного нашествия родни — или хотя бы сочувствия — можно было ожидать от Кролика, которого судьба одарила несколькими дюжинами самых разных родственников, ближних и дальних... Сове удалось найти только Иа-Иа, привычно грустившего у пруда, и разговор с осликом наполнил его таким обреченным смирением, что даже мысль вернуться домой и стойко пережить явление Совуньи перестала казаться ему ужасной.
Тем не менее от столкновения с реальностью стоическое спокойствие Совы едва не дало трещину. Неугомонная тетушка совала клюв во все щели и буквально переворачивала мироздание. Ревизии подвергался каждый дюйм дупла и каждая вещь в нем, от прабабушкиных кружевных салфеточек до чашек в буфете и от полок с книгами до коллекции шишек карликовой сосны. Это было ужасно. Перья на затылке Совы вставали дыбом, и он старательно держался к гостье лицом, дабы не навлечь на себя ее интерес врача.
Так прошел день.
Совунья развалилась в любимом кресле-качалке Совы и извлекла из саквояжа потертую книгу. Невнимательному или незнакомому с сутью вопроса взгляду могло бы показаться, что гостья выдохлась. Сова, однако, понял, что только теперь и начинается настоящий кошмар.
— Это — моя книга рецептов! — провозгласила она. — Я собирала их всю свою жизнь! Здесь есть все: рецепт яблочного пирога, рецепт домашнего уюта, рецепт вечной молодости! Милый мой, секрет любого успеха состоит в точном следовании рецепту! Шаг в сторону — и все!
Легким движением крыла Совунья смела со столика миску с шишками карликовой сосны, сложенными аккуратной пирамидкой, и плоды упорных трудов Совы рассыпались по полу неровным слоем. Некоторые закатились в щели между досками, другие пропали во тьме под кроватью и креслом, а какие-то предстояло теперь выковыривать из-под порога дупла. Сова вздохнул, подобрал миску и медленно, боясь ошибиться, стал заново укладывать в нее шишки. Аккуратно. Не торопясь. По одной.
— Итак, дорогой кузен, — продолжала вещать Совунья, полуприкрыв глаза, — возьми чистую тетрадь... Постой! Куда же ты? Как же ты будешь записывать мои советы под кроватью?!

---

Вторая Поющая - расписание!

На этой неделе вторник - у нас в обычное время.
Четверг - возможно, тоже, напишу ближе к делу, и если будут те, кто может и в четверг тоже.
Воскресенье - если все ок, то как обычно, утром, у Киры.

---

Не про Эрику

... потому что про Эрику пишет напарник. Вот тут: nior.diary.ru/?tag=79357. А я, как водится, разглядываю другую часть этой истории.

- Послушайте, Штаубе... - говорит фрау Хессман.
Студент второго курса Валентин Штаубе послушно и отчасти удивленно поворачивается к ней. Курсовая работа оценена и рекомендована на региональный конкурс, оценки за семестр выставлены, ведомость подписана - что еще от него надо? Старший преподаватель кафедры экономики фрау Хессман смотрит на него очень светлыми, очень прохладными глазами и продолжает:
- Скажите, Валентин, вы действительно не хотели бы специализироваться в этой области?
Ах вот оно что. Да, конечно, если вспомнить, что его работа - первая за два года, которую строгая фрау почетный доктор готова рекомендовать за пределы университета... Валентину становится немного неловко за ту небрежность, с которой он подошел к этой курсовой. Можно было бы сделать намного изящнее, по крайней мере в третьей части, все-таки теоретические обоснования - довольно скучная штука...
- Я вижу, что вы работали не в полную силу, - говорит тем временем фрау Хессман. - Вы могли бы доработать вашу курсовую в третьей и четвертой части.
Четвертой? Исторические аналоги и параллели?! Ой нет. Не в этом году. И не в следующем, пожалуй. Судьба Эрики Шварц Валентина совершенно не прельщает. Фрау Хессман продолжает что-то говорить, так же негромко и убедительно, но он для себя уже все решил, и, видимо, это отражается на его лице, потому что фрау почетный доктор внезапно обрывает себя на полуслове и, чуть склонив голову набок, смотрит на него очень пристально. А потом спрашивает:
- Боитесь... господин Штаубе?
На мгновение Валентину становится жарко. Он действительно боится. Отчасти - потому, что все знают, кто его отец, и уже за счет этого ему будет позволено больше. Отчасти - именно потому, что отец не позволит ему даже обычной для его возраста и положения свободы. Одним своим существованием. А фрау Хессман смотрит на него, то ли сочувствуя, то ли изучая, и стоять под этим взглядом тоже по-своему неуютно.
- Я полагаю, Штаубе, - произносит она наконец, - перспектива выхода на межрегиональный уровень может послужить... достаточной дымовой завесой. Вы готовы обдумать эту возможность?

Когда за Валентином Штаубе закрывается дверь, фрау Хессман несколько секунд сидит очень прямо, потом прикрывает глаза и ощутимым усилием воли расслабляет плечи. Нужно не забыть принять капли. Можно, впрочем, не торопиться и даже позволить себе отмерить лекарство при следующем студенте: вся кафедра знает, что у фрау Хессман больное сердце и что это совершенно естественно в ее возрасте.
Никто на кафедре не знает, что Эльза Ингеборге Хессман пятидесяти четырех лет больна не по возрасту. Научные и учебные разработки у нее тоже не по возрасту, и этого тоже никто не знает. Фрау Хессман очень надеется, что так будет и дальше. Никто - кроме тех, кто уже в курсе, разумеется - и не должен знать, что Инге Тракайте на самом деле немногим больше тридцати пяти, и что "надежда экономической кафедры Рурского университета" отнюдь не пропала без вести тринадцать лет назад.

---

Предложение

Пропущенная сцена к "Весне Кастельмарра". АУ, нецензурная лексика, трэш, кровища, Ольга, Кира и Шеллар. Написано для команды Странного Королевства на ЗФБ-2014.

Чешуйчатый ковер под деревом шевелился и поскрипывал, кое-где просвечивая красным: анкрусы неторопливо доедали отставного гвардии лейтенанта Базиля, давнего приятеля Киры и самого старшего из ее сегодняшних гостей. Крики и хрипы давно смолкли, но пиршество продолжалось — при жизни лейтенант был почти шарообразным добродушным верзилой, и тварям его должно было хватить надолго. По какому-то странному стечению обстоятельств голову анкрусы оставили “на закуску". Теперь на людей, спасающихся на дереве, смотрел снизу единственным красноватым глазом полуобглоданный череп, ухмыляясь здоровенной ярко-алой дырой на месте губ и щек. Ровные крупные зубы на массивной челюстной кости, кое-где объеденной не добела и потому слегка пятнистой, только усугубляли тягостное впечатление. Щеки у Базиля были знатные, брыластые, в эти-то брыли голодные анкрусы и вцепились первым делом, когда ветка не выдержала веса более чем упитанного тела.
— Еб вашу копытом об корыто... — потрясенно выговорила Кира.
От нее до земли было локтей восемь, и развилка ствола казалась вполне надежной, но все же воительница с трудом удержалась от попыток удостовериться в ее прочности. Картины падения, а пуще того — его последствий, рисовались очень живо: мощные зубы, перемалывающие еще живую плоть, вгрызающиеся в шею, лицо, ноги, вырывающие клочья мяса... Бррр.
А ведь как хорошо все начиналось! Трехдневный отпуск “для устройства семейных дел” (могли, конечно, и не дать, но героине похода на дракона и любимице первого паладина, оказывается, можно чуть больше, чем предписывает устав). Теплая компания подруг и избранных сослуживцев (а поскольку наследнички герцога Браско в одиночку тоже не ходят, Кира и не подумала кого-то отговаривать). Увязавшийся практически в последний момент принц-бастард Элмар, не устоявший перед очередной причудой несравненной нимфы и зачем-то сманивший обоих кузенов. Старый товарищ и первый командир Базиль — кто же знал, что он, выйдя в отставку, поселился поблизости и до сих пор не женат...
Хорошо еще, что не вся компания отправилась на эту прогулку.
— Ни хера ж себе вечеринка в мясорубке, — дрожащим голосом откликнулась Ольга.
Подруга-переселенка сидела чуть выше, как и король, но Кире смутно помнилось, что лазать по деревьям она никогда не умела. Как и король. Кира рискнула задрать голову: так и есть, оба изо всех сил стараются не смотреть вниз, а держатся так, что даже странно — почему они еще не упали. Впрочем, его величество хотя бы достаточно силен, в крайнем случае это может спасти его от падения. Но Ольга...
— Ваше величество! — осторожно проговорила Кира. — Не следует ли вам обратить особое внимание на вашу даму?
Шеллар озадаченно моргнул.
— Прямо сейчас? — поинтересовался он. — Впрочем... о да. Понимаю.
Держась одними ногами и кое-как балансируя, он принялся стаскивать камзол и ремень. Ольга придушенно пискнула и еще более старательно, чем раньше, вцепилась в дубовый ствол. Судя по перепуганной мордашке, она гадала: то ли король сейчас оттолкнется от ветки и прыгнет, будто цирковой акробат, то ли трахнет ее, не слезая все с той же ветки, и это неминуемо закончится все теми же анкрусами под деревом. Сосредоточенное и решительное выражение лица Шеллара действительно провоцировало излишне богатое бардовское воображение. Но то, что король при помощи деталей своей одежды и ремня Киры будет привязывать ее к дереву, девушке, похоже, даже в голову не пришло.
— Подруга, ты как сюда-то залезла? — ласково поинтересовалась Кира, пытаясь отвлечь Ольгу.
— Н-не зна-аю, — голос той дрожал даже сильнее, чем руки. — Я н-не умею...
— Оно и видно, — буркнула Кира себе под нос. — Ой... Не смотри вниз!
Но голова у Ольги уже закружилась, и если бы не сбруя, надежно связавшая ее с деревом, она все-таки упала бы. Прямо в гущу исключительно голодных зубастых тварей, добравшихся до "закуски" и вполне успешно справлявшихся с костями. Кстати, разве они и должны быть такими ненасытными?..
— Разумеется, нет, — раздался сверху голос Шеллара, и Кира поняла, что последний вопрос ухитрилась задать вслух. — Одного только вашего кавалера такой стае должно было хватить, чтобы насытиться. А они вдобавок сожрали наших лошадей и, возможно, мою охрану.
Кире смутно припомнились крики и выстрелы, раздававшиеся из-за зарослей орешника, когда она карабкалась на дерево. Что ж, если охранникам повезло, они успели убежать. Это бедолага Базиль растолстел так, что бегать уже не мог, и лошадь у него была соответствующая — натуральный тяжеловоз, способный пару полковых пушек тянуть со всем припасом. Нет, вряд ли, парням в голову бы не пришло бросить короля, даже будь у них шанс. Значит, если им повезло, они оба вот так же сидят на дереве и любуются мясным салатом из своих лошадей. Или не только из лошадей.
— Полагаю, — продолжал Шеллар, — это призванные анкрусы, способные остановиться только по достижении поставленной задачи или по прямому приказу призвавшего их мага. Я не ошибусь, баронесса, если предположу, что один из ваших замечательных соседей, наследных герцогов Браско, был весьма опечален тем, как высоко оценили ваши деяния при дворе, и особенно — вашей дружбой с первым паладином?
Ого, даже дружбой? Услышать подобное выражение от нее король не мог, значит, это ему выдал кузен, а что его высочество Элмар сказал двоим, то знает половина всего паладинского корпуса. А уж Лаврис или Джавер растрепали бы услышанное повсюду, где только им случится почесать языки. Кира позволила себе на минуточку представить, как с наслаждением отрывает болтунам сперва языки, а затем и яйца. Можно даже без меча, голыми руками, у нее наверняка получится не хуже, чем у этих, внизу, разве что немного менее кроваво — раздирать вырванное на куски и пожирать сырым ей вряд ли захочется...
Нет. Хорошо все-таки, что анкрусы не лазают по деревьям. А Лаврису можно просто дать в глаз. Все равно не поможет.
С ольгиной ветки донеслось сдавленное ойканье, и Кира поспешно зажала себе рот, отпустив при этом одну руку и едва не свалившись. Ольга, позеленев, судорожно вертела головой, поскольку сблевать из ее положения было бы затруднительно. Кажется, Кира снова думала вслух, а о живости воображения ее впечатлительной подруги имели представление весь двор и полгорода. Чего стоила истерика по выходе из драконьей пещеры...
— Баронесса, — снова заговорил Шеллар, — мне кажется, вы теряете контроль над собой. Разве так отвлекают?
— Э? — только и смогла выдавить Кира.
Король усмехнулся и, изловчившись, пригладил волосы и расправил ворот рубашки. Разумеется, продолжая балансировать на ветке. Кира успела подумать, что недооценила его величество, и тут же поняла, насколько.
— Ольга, позволь ненадолго оторвать тебя от твоих поисков. Сознавая всю недвусмысленность нашего положения и еще более — неуместность моих слов, я все же сочту возможным попросить твоей руки. Взамен, полагаю, с моей стороны будет уместным или хотя бы логичным взаимное предложение руки и, увы, Ольга, трона. О сердцах, полагаю, говорить несколько несвоевременно, но тут уж как рассудит светлоликая Мааль-Бли.
Ольга хихикнула, очевидно не зная, как понимать внезапную смену темы. А вот Шеллар, похоже, понял ее совершенно правильно.
— Незадолго до того, как вы убили дракона, я пообещал Элмару жениться до наступления лета, — бесхитростно объяснил он. — Тогда я не знал, что проклятие “мертвого супруга” связывает тебя именно со мной, и тем более не думал о том, что тебя может смущать мой титул. Полагаю, потеряй я тогда корону, обсуждать возможный брак нам с тобой было бы проще. А сейчас я осознал, что ты с твоим талантом попадать в самые странные происшествия можешь не дожить не только до начала лета, но и до собственного решения о том, стоит ли с проклятием вообще что-то делать.
Ольга засмеялась. На истерику этот смех похож еще не был, но что-то исключительно нездравое в нем звучало.
— Вы действительно умеете отвлекать, ваше величество, — наконец проговорила она. — А если я скажу "нет"?
— Я стану несчастен и останусь таковым до конца весны, — усмешка в голосе короля была почти видимой, хотя лицо оставалось торжественным и серьезным. — Потом мне придется срочно уговаривать другую, вот хотя бы баронессу Арманди, — он подмигнул Кире. — А если все достойные дамы мне откажут, останется только жениться на Камилле.
Ольга фыркнула. Кира пришла в ужас. Камилла?! Эта, простите, бордельная достопримечательность — королева?!
— Ольга, если из-за тебя король женится на этой... этой... профессионалке! — выплюнула Кира, начисто забыв и о копошащихся внизу анкрусах, и о присутствии упомянутого короля, — я тебе не прощу.
— Можешь сама соглашаться, — проворчала Ольга. — Ой, ваше величество, вы только не подумайте чего, вы мне очень нравитесь, и дворец у вас красивый, но ваши придворные дамы — это же пиздец какие анкрусы... ну, кроме Эльвиры...
Ольга окончательно смешалась и замолчала, стремительно краснея. Насколько Кира ее знала, в пределах нескольких минут должны были пролиться слезы. Король это тоже знал.
— Ольга, милая, — проговорил он уже куда менее торжественно, — ну кто тебе помешает их... да хотя бы повыдавать замуж? Только Камиллу я все-таки попрошу оставить, иначе у меня придворные взбесятся. Мужчины все-таки, сама понимаешь, физиология требует разрядки, тем более на службе у такого тирана и деспота, как я.
Ольга всхлипнула и тут же хихикнула снова.
— Да разве ж вы тиран, ваше величество? — булькнула она. — Вон даже с комиссией сколько тянули...
— Не напоминай, — скривился король. — Тиран, конечно. Загнал девушку на дерево, связал, напугал и ответа добиваюсь.
Ольга все-таки заржала сквозь слезы, и Кира сквозь подступающую истерику снова порадовалась, что она привязана. Так ведь и свалиться недолго. Король терпеливо ждал, пока Ольга успокоится.
— Ой, ну хорошо, ваше величество, — услышал он в конце концов. — Я согласна. Давайте ваших анкрусов... то есть придворных дам. Обещаю не устраивать им полный демонтаж в первый же день.
— Услышано и засвидетельствовано, — с нервным смешком отозвалась снизу Кира. — Даже не знаю, подруга, чего тебе пожелать. Анкрусы — это хотя бы не очень долго... судя по воплям.
— А, что так пиздец, что этак, — меланхолично ухмыльнулась Ольга. — Ебаный. Ой, извините, ваше величество, я не то имела в виду!
Его величество потянулся, не отпуская своей ветки, и запечатлел на щеке Ольги практически братский поцелуй.
— Тем не менее, Ольга, ты совершенно правильно определила наше положение. Выражаясь подобающим данной ситуации казарменным языком, нас в любом случае ждет ебаный пиздец, — голос Шеллара на этих словах прозвучал еще более занудно и монотонно, чем обычно, так что Ольга хрюкнула в очередной раз. — Дамы, я должен просить у вас прощения за использование столь низменной лексики в вашем присутствии. Обещаю, более это не повторится.
Что подумал Шеллар помимо сказанного, осталось тайной, поскольку король все-таки был очень вежливым.

---

Тудуду

Зашить зашивку
Разобрать высохшее
Стирка белого
Письмо Кире (ноты!!!)
Письмо Солльх (тумбалалайка)
Письмо Солльх 2
В чатик инфа
Сценарий
Сценография начала
Подремать
Прогулка и за едой
Ежики
Посуда
Сашкина полка
Куча у зеркала
Сашкин шкаф
Обувь всякая
Ужин
Афиши для Айны
Афиша себе на ЛоГГкон
Ответить - ЛоГГкон
Порепать

---

Надо пойти и выпасть на пару часов. Пока есть возможность.
А завтра все-таки разгрести все, что разгребается, раз уж внезапно выходной.
Кстати, если что - можно доезжать на чай / кофе. Я завтра дома.

---

Вторая Поющая

Сегодня - как обычно у нас, начинаем часов с 8, но дома я, наверное, буду таки раньше.
В воскресенье - надеюсь, что уже у Киры и уже с клавишами.

---

Народ, а что интересного есть в ближайшие выходные, начиная с вечера пятницы и заканчивая ранним утром воскресенья?

---

Мальчики

Что называется, достижение разблокировано: слэш. Правда, нерейтинговый и по заявке с инсайда: "Додайте, пожалуйста, слэша. Если с маэстро Тарьеном получится - вообще замечательно."
Тоже с ЗФБ, тоже для команды Странного Королевства.

— ...ммм... осторожнее, счастье мое, не так рьяно... еще один такой поцелуй, и я за себя не отвечаю!
Сбивчивый шепот разносился по пустому коридору, как будто шептали в рупор. Из-за эха, искажавшего в подсобных помещениях Погорелого театра практически все и всяческие звуки, было совершенно невозможно понять, кто это так страстно шепчет. Пожалуй, нельзя было быть уверенным даже в том, юноша это или, скажем, вокалистка-контральто.
На этом месте игра в угадайку была прервана весьма выразительным стоном. Установлению личности или хотя бы половой принадлежности участников действа стон не способствовал, но зато не оставлял ни малейших сомнений в серьезности происходящего и заодно позволял несколько точнее определить направление. Надо думать, загляни сейчас в недавно отремонтированную гримерку кто-то посторонний, любовники вряд ли сумели бы убедить его или ее в том, что "просто повторяли любовную сцену". При такой-то "озвучке"...
Ошеломленная Ольга несколько секунд хлопала глазами, пытаясь вернуть себе дар речи при виде юного маэстро Тарьена в объятиях штатного театрального мага. Того самого, который отвечал за спецэффекты и недавно был принят на полную ставку вместо половинной. Как же его звать... Арно? Шарло? Юноши, впрочем, тоже не знали, что сказать и куда деть руки. Даже не пытались пригладить волосы или застегнуть одежду.
— Мальчики, — нашлась наконец Ольга, и голос ее прозвучал как-то очень жалобно, — вам что, настолько негде?.. А если бы это был маэстро Карлос, а не я?!
Судя по тому, как покраснел маэстро Тарьен и с какой скоростью мэтр-кажется-Шарло очертил полукруг телепорта, "мальчики" все поняли правильно. Более того, молодой маг с должной быстротой осознал, где еще они могут заняться тем, в разгар чего застала их маэстрина. Ольга задумчиво прошлась по гримерке, подобрала шарф Тарьена и незнакомую булавку для мантии — очевидно, оброненную Шарло-или-Арно, — и удалилась, грустно размышляя о том, как далеко этому миру до эльфийской широты взглядов. Кстати, стоило бы познакомить эту парочку с кем-нибудь из эльфов. Только не с Толиком, он ведь такое трепло — везде раззвонит, а этого мальчикам ну совсем не надо...

---

Окончательно осознала, что иду на ЛоГГкон. Петь. В том числе новое и не свое, в том числе не по вселенной ЛоГГ, а еще и по Вахе и Барраяру. Если не будет влом, то и афиша будет, как только поймем, во сколько начинается концерт.
Осторожно: исполняемые песни включают упоминания насилия, жестокости, геноцида, ксенофобии, а также дискриминации по расовому, политическому и религиозному признакам. Исполнитель в моем лице также не обещает отразить мнения всех упоминаемых сторон всех упоминаемых миров (хотя свежая имперская переделка будет точно, это про нурглопоклонников у меня ничего нет).

---

Весна Кастельмарра

Написано для команды Странного Королевства на ЗФБ-2014.
Миди, AU, писалось по заявке с инсайда: "А уползите Саэту. И оставьте ее с Кантором, а Ольгу — с Шелларом. Или хотя бы просто уползите и включите в общие приключения."


— Представляешь, дорогой, — Ольга отвернулась от зеркала и, разумеется, тут же уронила любимую бирюзовую помаду, флакон с духами и еще несколько коробочек и баночек, — мне сегодня снова приснился тот чокнутый некромант. Ну помнишь, который покойника от коматозника не мог отличить и случайно нас поженил? Так он прямо там, во сне, плакался, что его какой-то злобный глюк на тот свет не пускает!
Его Величество Шеллар III невозмутимо наклонился, сложившись втрое и вызвав у супруги внеочередной приступ умиления, сам собрал упавшие тюбики и коробочки и положил их на туалетный столик.
— Конечно, помню. Если рассуждать логически, он не должен больше тебе сниться, поскольку все последствия его неразумных действий устранены, а сам он надежно упокоен и погребен. Так что, полагаю, это был просто сон, тем более, что вчера ты, кажется, снова читала сочинения маэстро Тарантино.
— Ну, читала, — Ольга совсем не смутилась. — Но там было про вампиршу и стихийного оборотня, значит, присниться мне тоже должны были вампиры. А снился этот некромант, и мне так жалко его стало...
Шеллар усмехнулся — привычка Ольги жалеть все, что движется, и особенно то, что двигаться уже не может, вошла за последние годы в поговорку. Относиться к этому всерьез было непросто. Однако воровской нюх его величества, дающий о себе знать традиционно невовремя, не позволял просто забыть об Ольгином сне. Да и не любил его величество отмахиваться от близких.
— Хорошо. Вечером поговорим с мэтром Вельмиром, может быть, он сумеет проверить, простой это сон или вещий. Если понадобится, еще раз пригласим мэтра Наргина, полагаю, он не откажет нам в небольшой консультации. А сейчас позволь мне все-таки зашнуровать твое платье, концерт начинается через полчаса, и раз уж мы обещали, опоздать было бы неприлично. Это Орландо может себе такое позволить.
"Как раз он-то сегодня точно не опоздает", — подумала Ольга. Немного было на свете вещей, к которым маэстро Плакса, ныне король солнечной Мистралии, относился с подобающими уважением и тщательностью, но концерт дорогого наставника товарища Кантора этот список, пожалуй, возглавлял. Конечно, эльфийское раздолбайство Орландо могло проявиться в любой момент, но Ольга почему-то была уверена, что сегодня мистралийский король явится первым.
Она оказалась права, и это было совершенно не удивительно.


Ольге и самой очень хотелось увидеть товарища Кантора, он же Диего дель Кастельмарра, он же Эль Драко, Золотой Голос Мистралии. Сам маэстро, разумеется, отказывался признавать за собой прежнее прозвище-титул, считая свой нынешний голос "сносным, но не более того", однако восторженные поклонники — публика нерассуждающая и порой совершенно глухая к самокритике кумира. Ольга закономерно относила себя к числу именно таких поклонников маэстро, тем более, что ей всегда нравились подобные голоса — низкие, тяжеловатые, с ощутимой хрипотцой, — и ничуть не смущалась этого.
Знакомство ее с Диего началось с "корпоративной вечеринки" королевской библиотеки и хулиганского колдовства некоего мага, обиженного местным крупье. Вернее, Ольга довольно долго была уверена, что все началось именно с той вечеринки. Заколдованная, как и все посетители "Лунного Дракона", она ушла оттуда в обнимку с едва знакомым мистралийцем, тоже "бросившим вожжи" под действием заклинания. То есть, сначала они танцевали (она! танцевала! незнакомое ей фламенко… то есть фламмо! с кавалером, которого она видела второй раз в жизни!), потом дрались (точнее, дралась только она, еще точнее — начистила клюв сослуживице: нечего полоскать людей направо и налево, если не готова повторить то же самое в глаза! крыса просватанная...), потом пили кофе в какой-то прокуренной забегаловке (кофе! настоящий кофе! как она жила без него целых два месяца?!), потом на улице их попытались ограбить (а вот это они зря... ну ладно, на Ольге не написано, что у нее есть пистолет, но по Диего видно же, что он за тип...), потом они целовались...
Да, в этом романе было практически все, о чем Ольга не решалась мечтать в прежней — до переселения — жизни. Прогулки под луной и бурный секс в самых странных местах, кофе с солеными орешками и стрельба, долгожданные письма с оказией и внезапные свидания — в общем, приключения и романтика в полный рост. Отправляться на съедение дракону — ну хорошо, хорошо, на битву с драконом, тоже, понимаешь, вооружены и очень опасны... Так вот, отправляться на дракона, если тебе есть что терять и есть к кому возвращаться, было как-то... осмысленнее, что ли, чем просто покориться своему вечному невезению. И восстанавливать душевное равновесие в объятиях знойного кабальеро, готового ради тебя ввязаться в сомнительные королевские планы, оказалось куда приятнее, чем в чисто женской компании, пусть даже это и боевые подруги, кромсавшие дракона вместе с тобой. А еще с ним, с этим кабальеро, можно было откровенно поговорить о проклятии "мертвого супруга". Что-то же с ним надо было решать, пусть даже наложил его некромант-недоучка, и притом криво, так что еще вопрос, могло ли оно вообще сбыться. Действительно ведь непонятно, срабатывает ли "потустороннее венчание", если мертвый супруг оказывается живым. Даже мэтр Наргин, признанный эксперт по проклятиям, спасовал перед этим вопросом, хотя и очень интересовался на предмет последствий.
Почтенный некромант, конечно, предположил, что все можно решить свадьбой наяву, но... Отдельной проблемой было то, что потусторонним женихом, то есть "мертвым супругом", случайно оказался король Шеллар, свалившийся в зимнюю Риссу в результате попытки придворных дам утопить Ольгу. Нечувствительная к магическим обманам зрения переселенка перепрыгнула дыру в настиле моста, прикрытую иллюзией, а король честно в нее провалился. Выплыл он вполне благополучно, но Серая луна — не май месяц. Зимнее купание завершилось роскошной двусторонней пневмонией с горячечным бредом. Именно так Шеллар попал в Лабиринт, через который в ту ночь проходила толпа призванных некромантом душ, и затесался в круг потенциальных женихов; именно тогда на него указал давно покойный мистик Шанкар: "выбери парня с пистолетом или парня с драконом". Ольга в панике практически не разбирала лиц, она и "особые приметы" увидела только после того, как Шанкар на них указал, а потому вычислить "супруга" удалось не сразу даже по следовым нитям проклятия. Тем более, что поначалу думать обо всем этом было некогда — приближался отбор жертв, затем что-то надо было делать с драконом, да и бурный роман с мистралийцем немало отвлекал внимание от разного рода логических проблем. Кто же знал, что этот самый мистралиец вычислит ее "потустороннего жениха" при помощи чутья и неклассической магии вернее, чем мэтр Наргин традиционными для его школы методами!
Нет-нет, "вы только не подумайте", Ольгу с самого первого дня знакомства умилял "этот коронованный мент с грацией складного портновского метра", но замуж?! За короля?! Единственным, что ее всерьез смущало, был титул. Это не мешало пьянствовать наедине или в компании Элмара и Азиль, читать по ночам стихи, прогуливаться по историческим местам, это вообще никак не мешало их дружбе, но у Ольги в голове не укладывалось, как можно вот так просто взять — и выйти замуж за короля. Шеллар, узнав подробности, по счастью, не отказывался и не давил, предоставляя даме выбирать самой. А дама не знала, что выбрать.
"Не торопись," — сказал ей тогда Диего. — "Все так или иначе решится." И она не торопилась, наслаждаясь спокойным и в чем-то даже ленивым завершением первого своего настоящего романа. А Диего оказался прав, и все решилось во время поездки в гости к боевой подруге Кире Арманди, когда на короля попытались совершить очередное покушение — сосед Киры, раздосадованный королевским покровительством семейству Арманди и, как следствие, крушением планов по захвату земель. Предложение руки, сердца и — "увы, Ольга, трона", — сделанное в развилке, кажется, дуба на высоте метров этак пяти над землей, между серией выстрелов и привязыванием дамы к стволу, чтобы не упала, ее все-таки покорило. Но последующие встречи с Диего были немногочисленны и мимолетны, даже на свадьбу он приехать не смог — и высказать мистралийцу свою благодарность Ольге толком не удалось.
Диего на этот счет имел другое мнение, на его взгляд, оглушительного "спасибо, спасибо, ты был прав!" на всю эгинскую гостевую резиденцию было вполне достаточно, но объяснить это Ольге он так и не сумел. А потом была война, и другая война, и такое множество разных событий между ними, что не только Диего, но и Ольге удалось оглядеться и спокойно все обдумать лишь после окончательного подписания всех перемирий и договоров. А по случаю наступления долгожданного мира Его Величество Орландо, большой друг королевской семьи Ортана, решил организовать первый после многих лет перерыва концерт маэстро Эль Драко. И маэстро Эль Драко, он же товарищ Кантор, согласился, поскольку король Орландо, он же товарищ Пассионарио, умел убеждать.


За полчаса до концерта маэстро изволил нервничать. Нет, к музыкальной карьере он вернулся не вчера. Нет, возрожденный Огонь полыхал не слабее прежнего. И сегодня рядом с ним была лучшая из женщин — надежная, умная, рисковая... стоп, мы не на боевую операцию собираемся, а на сцену! Впрочем, велика ли разница?..
— Разница просто огромная, Кантор, — усмехнулась Саэта. — И, кстати, либо прими эликсир и успокойся, либо надень амулет. Иначе мы будем виноваты в какой-нибудь новой Келсийской разборке, очень уж ты воинственно настроен.
— Пусть лучше Орландо поколдует, — буркнул маэстро, прекрасно понимая, что королю сейчас может быть ну совершенно не до паранойи приятеля-наставника. — Или ты сыграй. Я всегда эманировал во время выступлений и не собираюсь сейчас давать повод усомниться в собственной подлинности. В конце концов, ни в Лютеции, ни в Белокамне мое настроение нам работать не мешало!
— Ни в Лютеции, ни в Белокамне ты короля не охранял и с королевой не спал, — хихикнула Саэта.
Кантор с рычанием запустил в нее портсигаром, Саэта изящно уклонилась.
— Так что, дело правда в этом? Ты так злишься из-за того, что когда-то там крутил роман с этой беленькой Ольгой? Боишься, что король узнает и будут неприятности?
— Король давно знает, — буркнул Кантор, остывая. — Я боюсь, что она поймает эманацию, воспримет ее всерьез, и вот тогда точно будут неприятности.
— У нее? — серьезно уточнила Саэта.
— У всех. Ты помнишь, как Шеллар чуть не разорвал военный союз с Александром, когда тот вздумал покатать Ольгу на колеснице и заодно полапать?
Саэта кивнула. Завершение этой истории она имела сомнительное счастье наблюдать не просто с близкого расстояния — со слишком близкого. Саэта, конечно, не числилась в охране королевы официально, и лично ей по случаю исчезновения подопечной не угрожал даже выговор, но побегали они все знатно. И пока искали пропавших, и пока ловили уцелевших участников побоища, в которое превратилась прогулка, а уж о расследовании и говорить нечего. Кто такой Горбатый — заказчик и вдохновитель покушения — выяснилось намного позже, а вот в причинах странной наглости Александра придворные маги разобраться сумели.
— Им тогда какие-то артефакты подбросили.
— Да, парную андрогину в подушки зашили. Действительно неплохой работы.
— Но почему тогда поддался только Александр, а на Ольгу не подействовало? — нахмурилась Саэта. — Или она не только иллюзий не видит, но и к любовной магии нечувствительна? И что ты тогда так нервничаешь?
— Еще как чувствительна, — криво улыбнулся Кантор. — И к любовной, и к ментальной.
Он чуть не добавил "и к неклассической шархийской", но вовремя прикусил язык. Саэта еще не привыкла воспринимать себя женщиной, красивой и, возможно, даже любимой, так и нечего давать ей повод для сомнений, не околдовал ли ее ближайший друг или, пуще того, его отец. А то, что двухлетней давности роман с Ольгой вспыхнул и пролетел в лучшем семейном стиле, не касается никого, кроме Кантора. Даже отца, пресловутого и не раз помянутого добрым словом мэтра Максимильяно.
— Тот, кто прятал амулеты, не учел, что Их Величества в порыве страсти превращают постель в полный бедлам, — Кантор даже слегка развеселился, вспоминая последнюю стадию расследования. — И в результате на Ольгиной подушке все это время спал Его Величество Шеллар. А он от любовной магии действительно хорошо защищен.
— Значит, — Саэта решительно тряхнула головой, — даже если его жена поймает эманацию, он все поймет правильно. Идем. Нам пора.
Кантор внезапно улыбнулся, расслабил плечи, покрутил головой из стороны в сторону.
— Идем. Только я все-таки попрошу тебя, Саэта...
Он прямо на глазах становился Эль Драко, "маэстро в концертной версии".
— Начни с "Весны Кастельмарра", хорошо? Первая часть и кода. Я встроюсь. Тогда, даже если меня все-таки пробьет, ничего нежелательного не случится. Можно было сразу подумать...
Саэта смотрела на него, чуть склонив голову к правому плечу, и тоже улыбалась.
— Первая часть, рефрен и кода, — после небольшой паузы поправила она. — Прекрасная идея, Диего.


"Весна Кастельмарра", небольшая сюита для рояля и гитары, была первым настоящим произведением Саэты. "Первым после войны", — педантично поправлял Диего, но она так же упорно возражала: мол, до войны это была совсем другая девушка, и ни к бойцу Саэте, ни к Саэте-композитору она не имела ни малейшего отношения. В какой-то мере это было правдой.
Даже товарищ Саэта, игравшая на кремовом рояле в самом дорогом гостиничном номере Лютеции, была ближе к той большеглазой студенточке, которую Кантор едва мог вспомнить. Превращение началось уже после истории с Араной и даже после засады, столкновение с которой едва не стоило Саэте жизни. Не провали она ту операцию, все бы шло своим чередом. А так... В самом деле, куда годится стрелок, у которого то и дело кружится голова и двоится в глазах?
Быстрого восстановления не обещали ни товарищ Торо, ни ортанская мэтресса Стелла, в чью клинику товарищ Амарго по традиции привез раненого бойца. Впрочем, когда через несколько лун Кантора откомандировали охранять ортанского короля, пока тот проводит медовый месяц на пляжах Эгины, Саэте удалось уговорить товарища взять ее с собой. Дело бы не выгорело, но оказалось, что работать предстояло вместе с Великолепной Семеркой, в составе которой пребывала сестра Жюстин. Лучшей целительницы не знал не только Кантор, но и суровая мэтресса Стелла. Сыграло свою роль, вероятно, и то, что Саэта за время лечения вспомнила, как стрелять на слух, и изрядно улучшила это умение. Так, на всякий случай.
Сестра Жюстин быстро перекроила планы Саэты, заменив почти половину дежурств лечебными процедурами, и никто не посмел с ней спорить, а Кантор, кажется, и вовсе вздохнул с облегчением. Зато королева Ольга скоро заметила, что не одна она здесь интересуется стрельбой. Так Саэта в одно прекрасное утро обнаружила себя персональной наставницей королевы, а несколько дней спустя и ее наперсницей. Это... ошеломляло.
Саэта непросто сходилась с людьми, не исключая, разумеется, и немногих женщин партизанской базы. Держать дистанцию было изрядно легче и, откровенно говоря, безопаснее: никто не совался ни с советами, ни с жалостью. Исключения можно было пересчитать по пальцам одной руки даже после того, как к их числу добавился Кантор. А с безбашенной переселенкой держаться с привычной агрессивной отстраненностью было невозможно, при том, что королева не была назойливой и не пыталась лезть в душу. Но с ней было спокойно и как-то очень ясно.
Разумеется, Кантор воспользовался случаем и мгновенно снял Саэту с дежурств, — мол, девушка и так почти весь день находится рядом с королевой, а спать ей тоже иногда надо. Саэта не возражала, сестра Жюстин горячо одобрила, и примерно неделю все было мирно и замечательно. Благодатного настроения не испортил даже загадочный незнакомец с еще более загадочной отравой, замеченный Ольгой во время урока стрельбы и изловленный Семеркой — мало ли, на всех королей время от времени покушаются. Саэте намного интереснее было узнать, что королева нечувствительна к иллюзорной магии. Но еще через пару дней король Александр уговорил гостью покататься на колеснице, и возвращение вышло не просто запоздалым, но вполне скандальным — мало того, что на них напали, так это еще и произошло в весьма пикантный момент. Пока короли разбирались между собой — вернее, пока Шеллара уговаривали не рвать все отношения с Эгиной прямо на месте, — Ольгу буквально сунули в руки Саэте и строго-настрого приказали "глаз не спускать".
Сначала Ольга рыдала взахлеб, выплескивая запоздалый страх — во время стычки бояться было некогда, "целиться же неудобно". Потом — от облегчения, потому что все кончилось и все живы. Потом — от обиды на Александра ("додумался же, кобель контуженный!") и заодно на законного супруга ("никогда он таким не был, всегда сначала разбирался, какая муха его укусила?!"). А потом от страха, что Шеллар ее теперь прогонит, то есть разведется, и мало было ей проклятья, так еще и это все на ее голову... Саэта послушала, подумала и позвала сестру Жюстин: для барда у этой Ольги очень неплохая выдержка, судя по описанию злосчастной прогулки, но успокаивать ее сейчас парой пощечин, пожалуй, не стоит.
А сестра Жюстин тоже послушала — и позвала Кантора.
И еще мэтра Истрана.
А мэтр Истран собрал консилиум придворных магов.
А к вечеру выяснилось, что пропала служанка, прибиравшаяся в комнатах ортанской королевской четы. И найденные в подушках амулеты почти реабилитировали Александра. Ольга его даже пожалела от души, но Шеллар все-таки прекратил каникулы, и временной охране тоже пришлось отправляться по домам.
И вот там, в Зеленых горах, докладывая о виденном товарищу Пассионарио, Саэта поняла, что на очень многое стала смотреть иначе. Гаэтано, выслушав ее, уронил негромкое "А ты меняешься, девочка..." — и перестал назначать ее в одиночные рейды. Поговаривали, что он всерьез поссорился из-за этого с доном Аквилио. И даже ребята из группы Гаэтано, казалось бы, знающие ее со всех сторон, прикрывали ее теперь с непривычной настойчивостью. Впрочем, не взять ее в Кастель Агвилас не смог бы даже Гаэтано, и это было хорошо.
Плохо было то, что после этого сражения не смогли найти Кантора — ни живым, ни мертвым. Саэте было очень странно без него, и еще более странно было понимать, что она не может ни искать его, ни оплакать. Это беспокоило.


В конце концов как-то само собой получилось, что Саэта обосновалась в замке Муэрреске, заочно пожалованном Кантору "за заслуги" товарищем Пассионарио, то есть теперь уже королем Орландо (а по слухам вроде бы унаследованном им). Головокружения, как и прочие последствия ранения, к тому времени уже прошли, но закончилась и война. А в замок зачастил старший придворный маг мэтр Максимильяно, оказавшийся отцом товарища Кантора. И взгляды, которые пылкий маг посылал подруге сына, отнюдь не были невинными. Поначалу Саэта уходила, досадливо вздернув подбородок: ей казалось неправильным браниться со старшим товарищем из-за столь эфемерной причины, не говоря уже о том, чтобы ударить. Уходила, пока не поняла, что на самом деле не имеет ничего против.
А собеседником мэтр Максимильяно оказался очень интересным.
Разумеется, ни о каких "бурных ночах, исполненных жгучей страсти", речи не шло. Просто однажды оказалось, что мужчине не обязательно быть Кантором или Гаэтано, чтобы его прикосновение ощущалось терпимым. И даже обычным. Просто опереться на руку мужчины, спускаясь по лестничной спирали. Просто передать хлеб за обедом или книгу. Просто. Саэта постоянно сбивалась, норовя назвать замок — Кастельмарра, а Максимильяно — сеньором Муэрреске. Мэтр смеялся и предлагал ей вернуться к прежнему имени или выбрать себе новое — обычное, как у других девушек. Саэта подумала — и отказалась: я — такая. И чем, уважаемый мэтр, имя "скорбная песня" хуже какой-нибудь Пилар, сиречь "столба", или Бланки, сиречь "белой"?
Вернувшийся внезапно Кантор подумывал было напомнить родителю о том, что возле именно этой девушки увиваться не стоит, но заметил, как она смотрит на "коварного соблазнителя" — с интересом, задумчиво, застенчиво, но всегда без тени страха, — и прикусил язык. Нашел кому советы давать, спасатель доморощенный. Мэтр все-таки чует, где остановиться и куда рук не тянуть.
А Саэте хотелось музыки, и однажды, посовещавшись тайком, оба дель Кастельмарра исчезли на несколько дней, чтобы вернуться с клавикордами и настройщиком. "Я хочу еще раз послушать, как ты играешь," — смущенно оправдывался Диего. Подумал и исправился: "Еще не раз." Саэта внезапно вскинула глаза, как будто разбуженная его голосом, и удивленно улыбнулась.
Потом он снова уехал, на этот раз — надолго, попросив никуда не выезжать из замка и вообще по возможности сделать вид, что ее тут нет. Мэтр Максимильяно уехал тоже. А Саэта села за клавикорды и начала писать "Весну Кастельмарра", совершенно точно зная, с кем она хочет ее играть дуэтом.


Кантор тем временем продирался через самую странную войну, о какой когда-либо слышал, чувствуя себя так, как будто попал в середину скверного романа о переселенцах. Другие миры, пулеметы, нежить, грузовики вместо лошадей и сновидения вместо магических зеркал или почтовых голубей — век бы всей этой белиберды не видать. Хотя, конечно, интересно было. И новая винтовка оказалась выше всяких похвал. И красивые девушки встречались. Но все равно не хватало чего-то очень важного, не хватало настолько, что эта недостача ощущалась в разгар любых событий.
Кантор не сразу понял, что он скучает. И еще более не сразу — по кому он скучает.
Первое время он грешил на влюбленность в белокурую ортанскую королеву, с которой когда-то закрутил первый и в своей, и в ее "новой жизни" роман. Но это было так давно — больше года назад, — и закончилось так легко и быстро, что странно было бы, окажись тот весенний водоворот эмоций великой любовью. Девушка была чудо как хороша и чем-то напоминала Саэту — отвагой, готовностью рисковать и ввязываться в самые странные приключения... Стоп. Вот оно. Потому-то Ольга и понравилась ему: она напоминала Саэту.
Кантор сперва решил, что рехнулся. Всерьез влюбиться в напарницу? В напарницу, на дух не переносящую мужчин?! Ну ты, парень, влип.
Потом он какое-то время пытался списывать все метания и волнения на пробудившийся Огонь. Как там говорил Орландо, "искра скачет"? Хотя какая там искра... Врать себе Кантор не умел и не любил. Приходилось признать, что не искра скачет, а Огонь вернулся. И приходилось признать: все-таки влюбился.
И, тем не менее, даже после войны он, скорее всего, не решился бы объясниться с подругой, если бы не мэтр Максимильяно, весьма выразительно постучавший пальцем по лбу: она же тебя знает как облупленного, она и твое настоящее имя, может, давно вычислила — ты серьезно собрался с ней в молчанку играть? Не говоря уже о том, что это может оказаться не вполне честным по отношению к даме, которая живет в твоем доме: вам так или иначе придется прояснить отношения, если не ради вас самих, то хотя бы ради ее репутации.
И все равно он добрых полчаса изумленно хмурился перед тем, как постучаться к Саэте, понимая, что не знает, любит ли его напарница колокольчики. И какие цветы она вообще любит или любила. И не получит ли он сейчас этим веником по физиономии. Боец Саэта любила ножи, но не принимала подарков, а как держаться с этой новой Саэтой...


— И что же получилось из твоих благих намерений? — поинтересовался король Шеллар, раскуривая очередную трубку.
"Небольшой семейный обед с кофе и музыкой", на который их всех раскрутил Орландо и который правильнее было бы назвать "кофе с обедом и семейными историями", плавно перетекал в вечер. Его Величество Шеллар с супругой, Орландо с королевой Эльвирой, подруга Ольги и Эльвиры Кира Арманди и мэтр Максимильяно расположились на просторной открытой веранде замка Муэрреске и наслаждались в некотором роде продолжением концерта, в том числе — полной версией "Весны Кастельмарра" и фрагментами из новой то ли концертной программы, то ли все-таки мюзикла "Тринадцать лун на морском берегу". Кантор, который, вопреки собственным уверениям, все-таки не мог не петь на публику, давно забыл и про кофе, и даже про фляжку в кармане, а чашка Саэты стояла прямо на крышке клавикордов, и, как ни странно, совершенно ей не мешала. Но даже таким увлеченным музыкантам иногда был нужен перерыв, как, впрочем, и их слушателям.
— О, ваше величество, моих намерений дама даже не заметила, — засмеялся Диего. — Она усадила меня слушать новую сюиту и засыпала объяснениями, где, в какой манере и с какими оттенками вступает гитара, где у гитары сольная партия, и как эту гитарную партию следует играть именно мне. Меня даже товарищ Торо так не инструктировал в бытность нашу бойцами партии Реставрации!
— А колокольчики? — Ольга озадаченно округлила глаза. — Так и завяли?
Саэта улыбнулась и пригубила кофе. Напиток в чашке уже практически остыл, но вставать за новой порцией ей не хотелось. Успеется!
— Разумеется, завяли, — кивнула она. — Через пару недель. Морские колокольчики могут обходиться без воды по полдня, так что их почти невозможно уморить. А вот я играть полдня без перерыва все-таки не могу. Когда я закончила, Кантор даже вспомнил, зачем пришел, — они лукаво переглянулись. — Но колокольчики я предпочитаю в поле, а не в букете, поэтому больше он мне их не дарил.
— А ты бы хотела? — озорная усмешка музыканта выражала полную готовность сей же миг махнуть через перила веранды по первому слову дамы.
Саэта покачала головой и легко-легко пробежала пальцами левой руки по клавишам. Над верандой рассыпалась и растаяла прозрачная ломкая трель.
— Они у меня и так есть, — сказала девушка. — Во-он там. Весь берег ими усыпан. Мне хватит.
— Значит, я совершенно правильно отказался от них в пользу роз!
Ольга еще только удивленно оборачивалась на внезапный баритон, раздавшийся откуда-то справа, а Саэта уже вскочила из-за инструмента, чтобы встретить нежданного гостя у перил. Неярко, но дорого одетый мужчина, поднявшийся на веранду, был невысоким и худым, а черные волосы, стянутые в традиционный воинский хвостик, изрядно присыпало сединой. Обеими руками он протягивал Саэте корзинку с мелкими, очень светлыми розами.
— Сеньор Гаэтано! — рассмеялась Саэта с некоторой, как показалось Ольге, укоризной. — Ну и что я буду с ними делать?
Гаэтано пожал плечами.
— Я старомоден, девочка моя, и накрепко уверен, что женщине следует дарить именно розы. Впрочем, ноты я для тебя тоже припас, сочинение какого-то лондрийского маэстро для гитары, рояля и двух флейт. Прости, что опоздал — дела.
Он полуобернулся и кивком приветствовал хозяина дома.
— Кантор, ты ведь не обидишься, если я ненадолго украду внимание этой поистине лучшей из женщин?
Саэта непочтительно фыркнула, все еще держа корзинку с цветами:
— То есть меня ты уже не спрашиваешь... сеньор командир?
Разговор постепенно становился все более сумбурным и все более общим. Саэта снова села за клавикорды, и Гаэтано все чаще поглядывал на Киру, причем его интерес, похоже, не оставался совсем уж без взаимности — настолько, что в конце концов мэтр Максимильяно ненавязчиво предложил им прогуляться по поместью и осмотреть сад. Когда он вернулся с этой прогулки — один — разговор уже снова свернул на дела семейные: Ольга как раз пересказывала тем, кто еще не был в курсе, историю своего проклятья, завершившегося замужеством.
— А почему ты тогда выбрала "парня с пистолетом", а не "парня с драконом"? — поинтересовался Кантор, небезуспешно скрывая смущение.
Ольга покраснела и уставилась в пол — этакая скромница-отличница, нашкодившая впервые в жизни и еще не знающая, что из этого получится.
— Ну, мне показалось, что ты был занят... в смысле, уже влюблен. Не в меня, разумеется.
— А я, значит, нет? — Шеллар, любопытствуя, поднял бровь. — Или тогда тебе просто жалко меня стало?
Ольга задумалась, безотчетно прижимаясь к плечу мужа и теребя свешивающиеся из кармана завязки кисета. Жалеть-то она тогда "парня с пистолетом" жалела, но вроде бы не только? Или это ей уже потом додумалось, пока Шеллар, еще не супруг и даже не жених, исподволь, не спеша, но очень тщательно расспрашивал ее обо всех подробностях сна? А, да какого демона!..
— А ты — нет, — решительно ответила Ольга. — То есть тебя тоже было немножко жалко, но ты был ничей и… — она запнулась, — вот, поняла! Ты был не совсем похож на покойника. Скорее уж на памятник героически погибшему менту… то есть паладину.
Как пояснил в свое время мэтр Наргин, учиненный некроманту во сне мордобой закончился для него фатально наяву именно потому, что участники мордобоя были живыми; Кантор на это объяснение только загадочно усмехнулся. Однако, внезапно для Ольги, этим эпизодом весьма заинтересовался и мэтр Максимильяно, причем, в отличие от Шеллара или Кантора, его внимание более всего привлекли откровенно бранные выражения, которыми Кантор сопровождал побоище, и недавний сон Ольги. По мнению мэтра, именно Кантор в запале сказал что-то такое, что подействовало на покойного некроманта как запирающее заклятие, и без прямого разрешения своего убийцы покойник не мог окончательно уйти на тот свет.
— А почему не я? — снова полюбопытствовал неугомонный король Шеллар. — Насколько я помню, свернуть ему шею стремились мы оба, и даже Вы, уважаемый мэтр, не могли сказать, мой выстрел прикончил бедолагу или удар маэстро Диего.
— А потому, Ваше Величество, — мэтр Максимильяно наставительно поднял палец, — что Вы, при всем моем к вам почтении, не маг, и власти над Лабиринтом не имеете. Кантору же от рождения присущ определенный талант в области неклассической магии, свойственный нашей семье, и даже при отсутствии должного обучения он иногда способен его применять. Если мне позволено будет столь сомнительное сравнение, то подобным образом срабатывают некоторые проклятия, наложенные в нарушение всяческих правил.
Ольга заскучала еще к середине этой проникновенной, но не слишком понятной речи, и даже Эльвира не могла прийти ей на помощь, поскольку увлеченно шепталась о чем-то с Орландо. И все-таки Ольга поняла главное: освободить несчастного некроманта, нечаянно устроившего ей семейное счастье, может только Кантор и только сознательно.
— Ты бы отпустил его, Диего? — жалобно попросила она. — Ну дурак, но он же уже мертвый дурак. Безопасный. Жалко его...
— Сказал бы я о безопасных мертвых некромантах, — фыркнул Кантор, припоминая некоторые обстоятельства последней войны. — Ладно. Отпущу и провожу, чтоб больше по твоим снам не шлялся. Раз уж ты просишь...
Из-за угла террасы показались Кира и Гаэтано, в меру задумчивые и просветленные, и разговор на какое-то время снова свернул в русло музыки и баек. Когда же гости разошлись — исчезли в облачке телепорта Ольга и Шеллар, телепортом же Орландо увел супругу и Киру с Гаэтано, пожелал всем спокойной ночи мэтр Максимильяно — Кантор, приобняв подругу за плечи, шепотом спросил:
— А ты никогда не хотела остаться с ним?
Саэта фыркнула.
— Это же несерьезно. Он, конечно, очень похож на тебя. Но без тебя у меня не было бы музыки.

---

Дырка на свитере все-таки лучше, чем разрыв шаблона и слом реальности: свитер хотя бы зашить можно...

---

Хачу! :)

29.03.2014 в 00:43

Пишет  Suboshi.:

Лотерея!
Мы с Ноэль решили, что в этом году не останемся в стороне от 1 апреля. Но розыгрыши в духе "у вас вся спина белая" безнадёжно устарели. Поэтому мы разыграем приз - вот эту изящную медную брошь-булавку.

Как поучаствовать ВКОНТАКТЕ?

Как поучаствовать на дайри?

1. Сделать репост данного поста с условиями лотереи в своём дайри.
2. Отметиться в комментариях к этому посту со ссылкой и получить номер.
3. Розыгрыш состоится 1 апреля в 23:59 по московскому времени при помощи генератора случайных чисел.

Пользователи без ПЧ участвовать не могут (понятно почему).
Розыгрыш проводится также Вконтакте, нумерация сквозная.
Жители Москвы смогут забрать приз лично, доставка почтой за счёт победителя.

---

Вторая Поющая!

Завтра у нас, Кира болеет.

---

Детское, записываю по просьбе напарника

Напарник играет в "Симс", Сашка подсматривает.
- А сейчас он пойдет спать.
- В кровать? Это как я сплю?
- Ну, ты спишь не в общежитии, не в шесть утра и не с девочкой...
- ...а с мамой!

---

Ну вот, с утра пораньше залипнуть в сайт "Ирады" - это, конечно, самое то, без чего никак нельзя, ага... Но какие там сейчас платьюшки, а! Вот кому надо нижних платьев на игры - тому туда. И если б только их. Платья, которые притворяются костюмами в деловом стиле, тоже есть, и симпатичные же...

---

Жаба довольная, жаба загналась...

Я думала, что у меня завтра выходной?
Ща.
У меня завтра учебный день. Если организм не откажет. И это очень круто.
И еще два кусочка учебы надо себе устроить, раз уж они сами идут в руки. Пойду поработаю над этим.

UPD: две учебных заявки и запрос, логгозаявка, подсчет планов - что бы еще такого сделать-то, пока мозга нет, а кураж есть? )

запись создана: 28.03.2014 в 20:52