вторник, 30 сентября 2008
Сон был сегодня, и был он про Гондолин и его Дома, причем то ли уже в Арде Обновленной, то ли перед Дагор Дагорат, то ли около чего-то такого. Тут щас будет немного пафоса и высоких слов, но других подобрать не получается.
читать дальшеГондолин был виден огромной белой лестницей, вверху и по центру которой стоял Тургон в окружении ближайших соратников, и голос называл кланы и имена, и те, кого он назвал, проявлялись. Не просто становились видимы, но, похоже, обретали бытие - эльдар, проявляясь... хочется написать - бросались друг к другу, но все было очень сдержанно, приветствия, и объятия, и взгляды - радость зашкаливала, и в том числе радость обретения друг друга - заново, но зримые проявления были очень аккуратны и сдержанны, будто все они не хотели нарушить чего-то очень важного, и умели этого не нарушить.
Голос называл Дома как будто "в порядке доблести" - или что-то в этом роде, потому что все бывшие там знали, что доблестью не равняются и не меряются, и быть названным первым или десятым - на самом деле не важно, потому что важно что-то другое. Но как ни назови, это был именно должный порядок - сообразно тому, что ожидало впереди. Первыми, очевидно, были названы Дом Золотого Цветка и Дом Фонтана, притом звучало имя Айканаро - но как прозвище, уже в посмертии данное Глорфинделю. Здесь помнится очень смутно - они проявились как-то практически одновременно, Эктелион с сородичами позже буквально на долю мгновения, и Золотые Цветы стояли близ Тургона, по левую его руку, почти на одной с ним ступени лестницы, а эльдар Фонтана - чуть ниже и правее (слева - если смотреть им в лица, то есть справа от Тургона) - серебро и хрусталь, и в гранях хрусталя золотые блики.
Галдор и гондотлим Древа были названы третьими и встали на несколько ступенек ниже Фонтана - зеленое, коричневое и рыжие искры, как в авантюрине. И ощущение от них было - как от весенней листвы в роще, когда небльшой ветер и рассвет. А четвертым был назван Дом Гневного Молота, причем слышалось - почти ощущалось - "Дом разящего гнева", и это было очень много - оказаться четвертыми в этом списке. Такая нежданно высокая честь. Они стояли сразу перед эльдар Глорфинделя, и это было очень ярко - это черное, белое и алое на фоне мягкого света золота, серебра и зелени. Их я рассмотрела лучше других - как будто зрение на них сфокусировалось четче, и можно было рассмотреть среди стоящих и лорда клана, и его леди, и они действительно были одного роста. Кажется, Корхин и Нинквэндэль стояли в последнем ряду, так, чтобы почти смешиваться с Золотыми Цветами, и еще притягивал взгляд кто-то белоголовый на нижней ступени из занятых этими эльдар - обнимавший за плечи кого-то с темными полурасплетенными косами, но не сестру и не возлюбленную.
Кажется, за ними должны были прозвучать имена Ласточек, Башни и Дуги, и это должно было быть завораживающе красиво - прозрачный пурпур, сияющий по краям радугой, и снежная искристая белизна, - но пришлось просыпаться. А досмотреть сон до того, как проявятся все, и к Тургону станут подниматься Туор, и Идриль, и Мэглин, и воины Крыла и Крота остановятся не выше середины лестницы, не смешиваясь, но и не враждуя - на это у меня, кажется, шансов не было вовсе.
А подножие лестницы тонуло в сиянии, белом и золотом, и в такое же сияние уходила лестница за спиной и над головой Турукано. И надо всем ощущались распростертые крылья и взгляд - если бы придать им облик, он был бы орлиным, но облик орла не вместил бы этого взгляда и этих крыльев в полной мере. А Город проступал где-то в глубине - такой, каким был, пока не случилось Падение.
Теперь вот очень хочется сделать такой витраж. Наверное, в стиле витражей Лоссэ, но этот должен быть очень большой, а фигуры маленькие, и много красок, и еще сияние - которое непонятно как давать, чтобы не нарушить витражность. Сложно будет работать. А я ж еще и рисовать не умею.