Традиционное предупреждение: "Летчики" и около них, примерно 8 лет после Мировой войны. Дети Санки, Каринки и Насты Драгановой плюс прочие хорвицкие.- Ма-ма... мы-ла... ра... ра-му!
Белоголовый Ясь водит по странице даже не пальцем - указкой: специально выточенной витушкой из розоватой липовой ветки, почти как у Милы Мартиновны, учительницы. Еще он морщит лоб и только что не пыхтит от старания. Чтение, даже по складам, ему дается с немалым трудом: поди запомни все эти угластые закорючки, когда их так много!
читать дальшеНа странице букваря всего несколько слов, остальное место занимает картинка: тетка в синем халате, с платком в красный горох на голове, стоит коленями на подоконнике и заносит руку с тряпкой к стеклу форточки. Стекло нарисовано так, что Ясь почти верит в его настоящесть, а тетка похожа на школьную уборщицу Маркелу Жостову, вон и платок такими же рожками повязан. Понятное дело, все это нисколечко не помогает сосредоточиться. Ясь решительно закрывает рисунок ладошкой и снова устремляется в бой:
- Ма-ма... мы-ла... ра-му! Уф!
Он очень доволен. Через неделю будут уже уроки, и он точно знает, что Невенка с Приречной улицы и носатая иудейка Дворка почти хорошо читают аж до середины букваря. И считают больше, чем у него получается. Стыдно! Бранка так тоже умела, когда в запрошлом годе в школу шла, но Бранке можно, она старшая сестра. А чтобы какие-то неродные девчонки с Приречной... Ясь сердито сопит и в третий раз подряд утыкает указку в страницу.
- Ма-ма мы-ла ра-му! У ма-мы мы-ло!
За кустами смородины раздается шорох и смех. Разобиженный таким вторжением Ясь на минуточку даже забывает о том, что одолел сразу два предложения, то есть всю страницу с теткой в синем халате. На закраину сада, где примостился почти уже школьник, вываливаются целой толпой "летчиковы дети": будущий одноклассник Марко Птах, его брат Роман - Бранкин одноклассник (вот ведь тоже непонятное - теть-Сане не сын, а Марку брат!), Ане и Драгановы-гостевые, все три чернявые головы. Разумеется, сама Бранка и неразлучный с ней и Романом Дайко Клювастый тоже тут. И тоже смеются. Хорошо хоть Невенку не притащили...
А еще Ясю очень не нравится, как его сестра смотрит на Романа. Фу-ты-ну-ты, "как большая"!
Пока он решает, обижаться уже совсем или погодить, Роман перестает смеяться в голос и тычет пальцем в страницу, над которой только что трудился Ясь.
- Неправильный у тебя букварь!
- Чего? - Ясь только глазами хлопает: как это - неправильный букварь?
- Ну вот же, - Роман рассиялся, как довольный кот, - ты читал: мама мыла раму. Кто ж ее, ищейку прусскую, моет?
Ясю уже почти понятно, что над ним дразнятся, наверное, все-таки зря мамка бранит его тугодумом, но не настолько, чтобы можно было удержаться от растерянного вопроса:
- А как надо?
- А надо, - торжествующе заявляет Роман, - "мама сбила раму"!
В бок ему врезаются сразу три кулачка трех Драгановых, и Ясь на мгновение чувствует себя отомщенным.
- Мама ничего не сбивала, - насупившись, выговаривает старшему приятелю самый мелкий Драганов.
- Потому что мама - бомбер! - подхватывает Драганов чуть покрупнее, двойняшка мелкого.
Старшая Драганова, Надея, только пожимает плечами, старательно подражая отцу. Летчика-испытателя полковника Драганова в Хорвице знают почти так же хорошо, как дядь Пашу-Птахина, хотя приезжает он куда как нечасто, едва ли раз в год: приметный. Вот и жесты его Ясю мерещатся при малейшем поводе даже в мелкой Надейке.
- Это ваша мама не сбивала! - взвивается рыжим огнем Роман. - А наша сбивала! Обе... наши...
Он утыкается взглядом в землю, понимая, что сказал не то, и уже насупившись заканчивает:
- У них за ту "раму" звездочка. Первая. У всех троих.
Ясь ничего уже не понимает, и на притихших Бранку с приятелями не смотрит, пока закрывает букварь и закутывает его в рубашку. Не видит, как Ане берет Романа за руку, и тот светлеет лицом.
- Ты Романа не слушай, - очень серьезно говорит ему Марко Птах. - Рама, которую сбили - это не в букваре. Это у папы в книжке. Там все-все картинки про нее есть. Ты приходи, покажу.
А что за "рама" которую сбивать надо? Какой-то вид летадла так называли?
Alkante, linoja,
Миранда Элга, оно прижившееся скорее для родителей этих детей: у Драгановых, Птахов и Красточовки родители - воевавшие летчики, отец Яся и Бранки тоже имеет какое-то отношение к армии и войне. Дети взяли часть терминологии у родителей. А в языке Белагории слово, кажется, все-таки заимствованное и умеренно жаргонное.
Фриц-Йозеф из Рейха, да "рама" почти та же самая, что и в ВОВ летала - «Фокке-Вульф» Fw 189: ru.wikipedia.org/wiki/Focke-Wulf_Fw_189_Uhu. Применялся как разведчик и наводчик, потому Роман его и называет "ищейкой" - вслед за приемными родителями.
Сейчас сравнила "раму" и "лайтнинг", почему-то казалось, что он помассивнее будет. Но взглянуть - почти родня. В воздухе перепутать недолго.
Найдешь осмысленное про сбивание рамы - делись. А то дальше по тексту Сана, по идее, рассказывает, как ту раму сбили, с комментариями Насты и ее мужа, и вот тут я логично висну.
firnwen, по большей части не недописанная, а недонабранная, на самом деле.
Надо посмотреть матчасть по этому вопросу, сверить ход процесса и сроки - и как бы у нас этот кусок сроков не поплыл. Надо смотреть логику этого перехода и сколько он требует в смысле переобучения пилотов..
Хорошее ругательство, однако...
*
а я тут тетушку потихоньку пишу... ей восемнадцать, и у нее длинные косы...ты пиши, пиши, я ж потом читать приду