Байку про то, как полковник от щита отказывался, знали немногие, а рассказывал только один из "стариков", служивший с Мадьяром еще в пору капитанства того. И то редко. Не складывалось как-то.
- ...а он побелел с лица и говорит тихо так, ну как вот если осерчал, знаете: с ума сошли, говорит, за такое "Щит" давать? Ничего себе сохранность личного состава! За такие потери не под орден - под трибунал впору!
читать дальшеСлушатели, всегда не больше полудюжины числом, слушали, едва ли не дыхание затаив. Ничего особенного не было в тех байках про полковника Мадьяра, по крайней мере ничего такого, чего не рассказывали о других таких же полуседых отменной выправки офицерах. Вот только из гориславичей, слушавших "байки про Мадьяра", никто не знал его долго и близко, а любили - все.
- ...он, конечно, дослушал, что ему наградная комиссия возразила. И что в такой операции потери в сорок процентов - норма, и что потери по большей части ранеными, а не убитыми и пленными - хороший показатель, и еще что-то штабное. Выслушал, помолчал, да и говорит - ступали бы вы, господа офицеры, с вашими наградами... да хотя бы и в столовую. Кисель кушать. Его, говорит, нынче много осталось, парни мои, мол, по двойной слопали, а больше не лезет. И ушел.
Никого из новичков-десантников не удивляли аргументы наградной комиссии - эту логику им, как правило, старались вложить еще в училищах. Слова полковника - тогда, впрочем, еще только майора, если не капитана - тоже не вызывали удивления: к тому времени, как "старики" начинали рассказывать новичкам байки о командире, удивляться решениям полковника те уже отвыкали.
- А "Щит"-то что? - спрашивал всегда кто-нибудь самый решительный. - Так и не взял?
- Не взял, - кивал рассказчик. - В личном деле запись осталась, а сам орден так и лежит где-то в комиссии. Если и привезут - не станет Мадьяр его носить.
И всем было понятно: действительно не станет.
А вот баечку про то, "как Усман-паша по девки ходил", рассказывал сам полковник, если случалось ему выпить. Баечка была простая, как черенок окопной лопатки, и такая же короткая.
- Шло, значит, за девками два десятка усман с пашой во главе. Зачем за девками? А в гарем, им своих мало. Встретили худышку - от земли три локтя с кепочкой, решили - пригодится и такое... а у "пригодится" при себе стрелядло оказалось. Так один Усман-паша и ушел. Не стала девка-худышка его всерьез выцеливать - так, в мякоть подбила. Чтоб сидеть подольше не мог.
Худышка та, Марьяна, полковнику старшей сестрой приходилась. Одна из немногих в семье штатских, стрелять она умела не хуже братьев, а нравом славилась на всю округу.