Мы знаем, что наше дело правое, и что за нами не счесть вины. И мы, конечно, падем со славою - а в чем еще мы теперь вольны, на что еще мы вольны надеяться, чего хотеть от судьбы, когда ни милосердия не содеется, ни справедливости, ни суда? Но тот, кто вправе дарить и миловать, воздаст по вере и по делам, поскольку слову Его единому, врачуя души, сжигать тела. "Не мы! Не мы, но судьба и имя..." - но мы причастны, хоть мы слабы...
Мы не могли стать и пасть иными в ладонях славной и злой судьбы.